Добрый день.
Меня зовут Баханаева Лейла. В 2010 году моему брату Баханаеву Ахмаду был установлен диагноз врожденного порока сердца, коарктация аорты. В этом же году в первой городской больнице Санкт-Петербурга он был прооперирован. Была проведена открытая операция.
В 2018 году была диагностирована рекоарктация, по поводу которой также было рекомендовано проведение повторной открытой операции. Мы решили, что хотим услышать мнение докторов из других стран, отправили результаты нашего обследования в клиники Германии, Испании и Южной Кореи.
После получения ответных писем на наш запрос из нескольких клиник в Сеуле, мы отправились первоначально в госпиталь Сэджон, так как были наслышаны о высоком уровне оказания кардиохирургической помощи в этом госпитале. Где после дообследования и проведения лечебного консилиума детским кардиологом было вынесено решение о проведении открытой операции и невозможности проведении малоинвазивного вмешательства. После этого мы решили проконсультироваться в клиниках Самсунг, Асан, Северанс, также в Сеульском национальном университете. Параллельно нам ответили из одной клиники в Германии. Учитывая то, что операция была третьей, самой высокой, категории операционного риска, нам отказали. Это поставило нас в тупик.
Сама являясь врачом, я понимала всю серьезность ситуации, также понимала, что у нас нет права на ошибку.
После консультаций лучших докторов в этой области в Сеуле, решение о том, кому мы доверим ее проведение, нами принято не было. У нас оставалась одна консультация торакального хирурга в госпитале Сэджон, на которую мы шли, признаюсь, с очень тяжелым сердцем. Через минуту после того. как мы зашли в кабинет, доктор начал осматривать брата. Я помню, мы с мамой переглянулись, и, наконец, за долгое время нашего поиска мы выдохнули. Это был тот доктор, которому мы доверимся. Я помню, такая мысль у меня возникла в голове, и потом, впоследствии, оказалось, что мама думала о том же. Он четко объяснил нам ход операции, возможные риски, пути сведения их к минимуму. И, выйдя из кабинета, сомнений у нас, кто будет нашим доктором, кто будет оперировать брата, не было. Я не умаляю достоинства врачей, у которых мы были, но “своего” врача ты видишь сразу. Им оказался Ли Чен Ха. Когда через 7 часов после начала операции он вышел из операционной, уставший, очень уставший, и улыбнувшись, сказал, что все прошло успешно, мы, наконец, успокоились. Радости нашей, конечно, не было предела. Сказать, что мы ему благодарны, не сказать ничего. Это было большой удачей встретить его на нашем пути. Огромное спасибо ему!